ЛЕДЯНОЕ СТАЛО Б ТЕПЛЫМ, А ГОРЯЧЕЕ ОСТЫЛО…
(Памяти Александра Непомнящего)
Мы потеряли Александра Непомнящего – такого прекрасного поэта и музыканта, поэта «своей земли», такого народного и настоящего. 19 апреля его не стало… Он жил среди нас, жил недолго – всего 39 лет, жил непрерывно созидая, противостоя «плевре фальшивых фраз» буржуазного мира, мира злобы, рынка и похоти, где «человек человеку – волк» и у «каждого свои проблемы», с помощью песен разжигая огонь борьбы и любви в умах и сердцах «потерянной» российской молодежи 1990-х и 2000-х. Отказываясь признавать себя в господствующих образах потребностей, Александр своим существованием бросал вызов абсурду капиталистической действительности, в которой разделение понятий «ремесло» и «искусство» достигло своего апогея.
Он ушел из жизни без крикливой обиды, без позы протеста – ушел тихо, незаметно для газет и мира скоморохов, в своем непрерывном танце во славу звона злата давно утративших ощущение реальности происходящего. Фурии частного интереса продолжали властвовать в головах людей. Хвалебный монолог капитализма о себе самом не прервался ни на минуту. Герои бумажных битв с имманентно присущей им трусостью проигнорировали смерть своего противника: он был слишком необычным и слишком опасным, даже чтобы о нем вспоминать.
Сквозь муки ужасной болезни еле слышно подобрался весенний день, день, когда «все цветочки прорастут, все букашки закричат, дядя Степа постовой улетит на юг домой…». День освобождения от страданий. День прекращения боли. День возвращения в страну вечной юности. День смерти. День любви. День вина… «День, когда мы все умрем…» - великолепная песня, наверно, самая нежная песня Непомнящего, контрастирующая с боевыми и «экстремистскими» «Убей янки», «Все, кто любит Вавилон», «По своей земле» с того же альбома «Экстремизм», вышедшего в 1995 году и принесшего Непомнящему славу и любовь ищущей молодежи вместе с ненавистью почтенной буржуйской публики и ее чавкающей обслуги. Возможно, этот контраст нежности и ненависти и сделал альбом шедевром русского рока. Сочетание интимнейшей лирики, светлых детских воспоминаний с резким неприятием капиталистической действительности и призывом к сопротивлению, призывом к борьбе с этой действительностью – характерная особенность творчества Александра Непомнящего 90-х. Уже упомянутые «Убей янки», «Все, кто любит Вавилон», «По своей земле» стали настоящими гимнами радикальной молодежи середины и конца 90-х, тысячи молодых людей знали их текст наизусть, перепечатывали их в своих газетах и листовках и это притом, что эти песни никогда не звучали по радио или телевизору, а сеть Internet тогда была еще не развита. Вместо уже успевшего поднадоесть «границы ключ переломлен пополам…» из предыдущего гимна российских неформалов – песни Летова «Все идет по плану» - на улицах, в подъездах, на собраниях молодежи зазвучали новые слова нового рок-героя:
Жуйте жевачку Сперминт,
Жрите батончик Сникерс,
Пейте напиток Херши.
Все равно на вас найдется пуля…
(«Все, кто любит Вавилон»)
Критики часто сравнивали Александра Непомнящего с Егором Летовым и Александром Башлачевым. Конечно, это не совсем правильно, и прямые аналогии, думаю, здесь неуместны, так как каждый из них представляет собой самобытное явление в русской рок-поэзии. Тем не менее, трагическое мироощущение, схожий стиль исполнения и драматизм песен, да зачастую и их тематика, позволяют назвать Непомнящего новым пророком «времени колокольчиков», а его гражданская позиция и политическая ориентация вкупе с выше сказанным делает уместным и сопоставление с Летовым. Можно сказать, что Александр начал там, где Егор закончил, продолжил там, где Егор сдался. Песни Непомнящего углубили, дополнили и развили идеи, заложенные в летовских песнях вроде «Родины» и «Нового дня».
Сегодня, с высоты прошедших лет, проанализировав динамику развития российского капитализма и процессы, произошедшие с противостоящими капитализму общественными силами, мы можем сказать, что когда Егор Летов в своем «национал-коммунистическом» порыве пел про «новый день», он, сам того не осознавая, был устремлен в прошлое. Уже тогда в 90-х Егор был человеком из прошлого, как, впрочем, и вся «смешанная», «красно-коричневая» оппозиция того времени. Оппозиция противоречивая. Оппозиция безнадежная. Александр Непомнящий понимал сложность ситуации, в которой оказалась оппозиция и музыканты протеста вроде «Гражданской Обороны» и его самого. В 2001 году в одном из интервью он правильно подметил: «Их методы ведения войны устарели. Они действительно из другой эпохи. Невозможно противостоять тому, чего уже не понимаешь. То, что сейчас масса моего знакомого народа едет на Дугина, характерно. Дело не в том, масон он там или еще кто. Александр Гельевич в радикальной культуре эпохи 93-99 фигура, как бы некий седой профессор литературы выразился, типическая. Теперь это ретро – да простят мне дугинисты, к «вечным и непреходящим ценностям» дугинские компилятивные перлы не относятся». Однако и сам Непомнящий во многом был плоть от плоти той оппозиции, но отличался от ее лидеров и духовных вождей, прежде всего, своей честностью и критичностью к самому себе. Результатом этой честности и критичности и стал замечательный альбом «Поражение», подводящий итог деятельности политической и культурной оппозиции 90-х и разбивающий ее во многом устаревшие или наивные идеи и надежды.
Александр прекрасно понимал, что не принимать время, в которое приходится жить, это все равно как роптать на погоду. Разговоры о «лишних людях», как грибы после дождя появившихся среди недавних «революционных бойцов», сопли и слезы на кухне о том, что мол «не получилась у нас революция, а ведь так старались, на все собрания ходили…», возрастающую популярность среди бывших радикалов крайне эклектичных постмодернистских построений и рассуждений, отказ от целостного взгляда на действительность – все это Непомнящий справедливо называл проявлением слабости и несостоятельности российского левого движения того времени. Отчуждение достигает своего апогея. Реальность отчуждается от самой себя, результатом чего является ложное понимание времени, пространства и собственной природы. Российские левые оказались отчужденными от общества и его жизни не менее, а часто даже более чем столь презираемые ими «обыватели». Разочарование в собственных взглядах есть логичный результат такого состояния жизни, при котором движение и действия вызваны лишь стремлением оправдать собственную внутреннюю пустоту и изначально ориентированы на поражение. В очередной раз подтвердилось гениальное положение автора «Общества Спектакля» Ги-Эрнест Дебора, о том, что нельзя бороться с отчуждением отчужденными формами. Чтобы выработать и начать осуществлять проект нового общества, нужно, в первую очередь, стать хозяевами своего времени, «оседлать тигра» по знаменитому выражению Юлиуса Эволы. Нужно понять и полюбить свое время, а не убегать, не прятаться от него. Что можно пожелать «театрально-деревянным» революционерам, которым «ночью снятся пулеметы, утром водочку завозят»? «Дерево спасет огонь! Дерево спасет огонь!» - восклицает Непомнящий в начале и в конце песни «Новые похождения Буратино», насмотревшись в изобилии на различные «оппозиционные», полностью контролируемые Системой объединения и группы 90-х, настроения участников которых вызывают у него смех и горесть одновременно.
и чтоб любых воззрений и мастей,
чтоб создать иллюзию жизни во ее многообразье
и свободе всех ее ролей.
Да, из одной поленницы мы все, но на холсте горит очаг
охраняет Дверь Домой.
Кто поймет, что очень стыдно оставаться деревянным,
тот получит ключик золотой
(«Новые похождения Буратино», альбом «Поражение»)
а на лестничной площадке патриот с космополитом
дрались, перебили стекла - оба на актерской ставке,
оба "иудомасоны"- завтра вновь совместный бизнес.
(«Новые похождения Буратино», альбом «Поражение»)
И не отмажут ни Генон, ни Ги Дебор, ни Маркс,
И не спасет тебя вера в прошлое,
И не пощадит надежда на будущее.
(«Всемирное государство», альбом «Поражение)
Захватил все места в хит-параде.
Но это в песнях, а в жизни у него ларек,
К нему по вечерам подъезжает дружок на тачке,
С дружком, разумеется, бляди
Очень интересен текст песни «Ветхозаветная», открывающей альбом «Темная сторона любви» 1996 года. Выстраданной, невероятно красивой песни. Бог в ней показан злым Демиургом, коварным, враждебным людям, совсем не таким как он представлен в последнем альбоме «Хлеб Земной». За годы с Александром произошли изменения. Обидно, что в последний период творчества он отказывался исполнять «Ветхозаветную», называл ее недостойной, гнилой «бодлеровщиной», которую петь язык не поворачивается. А песня, на самом деле, замечательная.
"Любите друг друга" - прикололся господь,
И создал любовь, как надежный концлагерь,
Чтоб мы вели себя тихо и не мешали.
Патриархальная мораль приучила людей бояться собственных чувств, присмотритесь, даже прямое насилие для людей выглядит менее страшным чем собственные чувства. Бог из «Ветхозаветной» - злобный идол, цель которого постоянно вызывать людям страх перед самими собой, постоянно проецировать отношения отчуждения. Нетрудно догадаться, кто стоит за этим идолом. Отрадно, что песня Александра направлена против патриархального бога, против ветхозаветного Саваофа, против страдания людей, разоблачая ловушку созданную на протяжении многих веков господства отношений эксплуатации и подавления. Разоблачение великолепное, но продолжения – новой песни про путь «освобождения любви» так, к сожалению, и не последовало…
Это значит всего лишь, что ни пяди без боя.
Тайна храмов-елей отразится в воде,
Свирель фавна плывет вглубь на зеленой карете.
А что поэт? Лишь солдат - дело гиблое,
И его счастье - безысходно простое:
Быть палачом смерти в трибунале Любви,
Быть прокурором игре с точки зрения смерти.
( «Китеж», альбом «Поражение» 2000 год)
Эта же логика героического пессимизма действует и при определении сути поэта: «А что поэт? Лишь солдат - дело гиблое…». Поэт обязан разжигать в мире огонь и охранять его, пока он не запылает. Поэт сегодня обязан воевать, воевать пусть даже в одиночку. Его судьба сегодня – быть окруженным с головы до пят вооруженными врагами, но не сдаться в плен, а бросить из своего окопчика побольше песен-снарядов, разоблачающих и разрушающих мир эксплуатации, подавления и посредственности. Терять-то собственно и нечего, ведь «впереди тебя вечность, позади Москва», а бояться можно только одного: умереть заживо, умереть долгой мучительной жизнью дезертира. Наверное, для поэта нет ничего более страшного. В случае Александра следует сказать, что он в отличии от того же Летова не предал себя и тех кто ему верил. Непомнящий останется в нашей памяти несгибаемым бойцом, не изменившим своему суровому, трагическому пути, бойцом. Готовым идти до конца, в противоположность крикливым, эпатажным шарлатанам, которые «никогда не выйдут на последний раунд», а предпочтут почивать и многозначительно чавкать на своей рок-н-ролльной помойке. В чем-то Александр искренне заблуждался, часто серьезно ошибался при выборе союзников, часто не совсем «там» критиковал «своих», но не предал, не сбежал с фронта…За что ему огромное спасибо.