Дедушка Лёша всё-таки решил вернуться домой, после тяжёлого и грязного рабочего дня. Он чинил тракторы. Тракторы были его страстью. Когда-то, в далёком и ещё не бородатом детстве, маленького дедушку Лёшу прокатили на тракторе. Ему понравилось, и он решил посвятить всю свою жизнь тракторам. В загоне у него стояло четыре трактора, которые прибывали в разной степени разобранности, и не один из них не мог передвигаться. Дедушка Лёша больше никогда не катался на тракторе после того случае в детстве, но он всегда надеялся повторить свой подвиг. Поэтому он каждый день копался в тракторах, с надеждами на то, что его прокатят. Но, увы, не один рабочий крестьянский мужик не катал его. И поэтом каждый день дедушка Лёша возвращался с работы печальный. В его стареньком, покрытом мхом и мокрицами домике жило одно живое существо. Это существо звали Култышкой. Култышка был попугаем - самочкой. Звали её так, потому что у неё не было ножек. Ножек она лишилась, когда на дом дедушки Лёши напало "Общество защиты устриц". Неизвестно, что дедушка Лёша и Култышка сделали такого плохого устрицам, но... Култышке общество отрезало ножки, а у дедушки Лёши оно стащило двадцать одну лопату, после чего он не смог выращивать свою сочную морковку. Култышка спала на полу, у входа, и охраняла дом. В душе она всегда боялась что "Общество защиты устриц" вернётся и оторвёт ей что-нибудь ещё, поэтому своим загнутым клювиком она писала длинные и печальные письма в "Общество поддержки пластиковых стаканчиков" и натравливало его на столь ненавистное ей общество, которое лишило её ножек с голубенькими коготками. Но вот дедушка Лёша вернулся домой, Култышка приветственно крякнула ему что-то, и продолжила спать. Дедушка Лёша съел пирожок с начинкой, выпил компота, проведал свою трактор-коллекцию и уже было собрался спать, как вдруг из одного трактора вылезло нечто. Это нечто было вибрирующим мобильным телефоном. Он полз к давно не мытым ногам дедушки Лёши, но тот схватил ржавую железку и прихлопнул телефон...Телефон судорожно вибранулся и замер. И тут на весь загон поднялся пронзительный писк. Из всей техники дедушки Лёши полезли вибрирующие телефоны. Старик бил их, пинал, но их становилось всё больше и больше. Их зловещие, нервные вибрации медленно толкались к дедушке Лёше, они заползли к нему на ноги и даже не побрезговали запахом земли и сала, который, исходил от его ступней. Они не чувствовали запахов. Они ничего не чувствовали, кроме ненависти. Дедушка Лёша упал на сыру землю, а телефоны стали заползать на него... Култышка почуяла что-то неладное, и, цепляясь клювом за землю, доползла до загона. Она начала клевать ненавистную технику, но техника кинулась на неё и начала придавливать своими вибрирующими массами. А дедушка Лёша умирал - телефоны через рот заползали в него, и содрогались ещё сильней. Своими вибрациями они раздирали его внутренности, кожу, вырывались наружу и заползали в него обратно. Култышка ничего не смогла сделать, какой то "сименс" придавил её тельце, но она вспомнила, что может летать. И она взлетела, хотя не делала этого семь лет. И хоть хозяина нельзя было вернуть, она решила бороться с трясущимися монстрами. Култышка набирала в клювик бензина и поливала им сено в загоне, а потом она взяла горящую спичку, кинула её, и загон вспыхнул синтетическим пламенем. Култышка отлетела на безопасное расстояние и слушала протяжные писки горящих телефонов... С тех пор Култышка каждый вечер сидела в кресле-качалке рядом с обугленным остовом загона. Она знала, что где-то там, под землёй, есть ещё армия телефонов, поэтому бензин и спички были всегда у неё под крылом.
Дедушка Лёша всё-таки решил вернуться домой, после тяжёлого и грязного рабочего дня. Он чинил тракторы. Тракторы были его страстью. Когда-то, в далёком и ещё не бородатом детстве, маленького дедушку Лёшу прокатили на тракторе. Ему понравилось, и он решил посвятить всю свою жизнь тракторам. В загоне у него стояло четыре трактора, которые прибывали в разной степени разобранности, и не один из них не мог передвигаться. Дедушка Лёша больше никогда не катался на тракторе после того случае в детстве, но он всегда надеялся повторить свой подвиг. Поэтому он каждый день копался в тракторах, с надеждами на то, что его прокатят. Но, увы, не один рабочий крестьянский мужик не катал его. И поэтом каждый день дедушка Лёша возвращался с работы печальный. В его стареньком, покрытом мхом и мокрицами домике жило одно живое существо. Это существо звали Култышкой. Култышка был попугаем - самочкой. Звали её так, потому что у неё не было ножек. Ножек она лишилась, когда на дом дедушки Лёши напало "Общество защиты устриц". Неизвестно, что дедушка Лёша и Култышка сделали такого плохого устрицам, но... Култышке общество отрезало ножки, а у дедушки Лёши оно стащило двадцать одну лопату, после чего он не смог выращивать свою сочную морковку. Култышка спала на полу, у входа, и охраняла дом. В душе она всегда боялась что "Общество защиты устриц" вернётся и оторвёт ей что-нибудь ещё, поэтому своим загнутым клювиком она писала длинные и печальные письма в "Общество поддержки пластиковых стаканчиков" и натравливало его на столь ненавистное ей общество, которое лишило её ножек с голубенькими коготками. Но вот дедушка Лёша вернулся домой, Култышка приветственно крякнула ему что-то, и продолжила спать. Дедушка Лёша съел пирожок с начинкой, выпил компота, проведал свою трактор-коллекцию и уже было собрался спать, как вдруг из одного трактора вылезло нечто. Это нечто было вибрирующим мобильным телефоном. Он полз к давно не мытым ногам дедушки Лёши, но тот схватил ржавую железку и прихлопнул телефон...Телефон судорожно вибранулся и замер. И тут на весь загон поднялся пронзительный писк. Из всей техники дедушки Лёши полезли вибрирующие телефоны. Старик бил их, пинал, но их становилось всё больше и больше. Их зловещие, нервные вибрации медленно толкались к дедушке Лёше, они заползли к нему на ноги и даже не побрезговали запахом земли и сала, который, исходил от его ступней. Они не чувствовали запахов. Они ничего не чувствовали, кроме ненависти. Дедушка Лёша упал на сыру землю, а телефоны стали заползать на него... Култышка почуяла что-то неладное, и, цепляясь клювом за землю, доползла до загона. Она начала клевать ненавистную технику, но техника кинулась на неё и начала придавливать своими вибрирующими массами. А дедушка Лёша умирал - телефоны через рот заползали в него, и содрогались ещё сильней. Своими вибрациями они раздирали его внутренности, кожу, вырывались наружу и заползали в него обратно. Култышка ничего не смогла сделать, какой то "сименс" придавил её тельце, но она вспомнила, что может летать. И она взлетела, хотя не делала этого семь лет. И хоть хозяина нельзя было вернуть, она решила бороться с трясущимися монстрами. Култышка набирала в клювик бензина и поливала им сено в загоне, а потом она взяла горящую спичку, кинула её, и загон вспыхнул синтетическим пламенем. Култышка отлетела на безопасное расстояние и слушала протяжные писки горящих телефонов... С тех пор Култышка каждый вечер сидела в кресле-качалке рядом с обугленным остовом загона. Она знала, что где-то там, под землёй, есть ещё армия телефонов, поэтому бензин и спички были всегда у неё под крылом.