БОРИС КУПРИЯНОВ


"Мне, как "торговцу порнографией", грозит до двух лет лишения свободы..."



"Русский журнал": Сегодня стало известно, что в Тверском ОВД решается вопрос о возбуждении в отношении вас уголовного дела по статье "Распространение порнографии". Не могли бы вы рассказать предысторию этого события? Какие книги, в которых усмотрели признаки "порнографии", изымались в вашем магазине? Как вы вообще оцениваете ситуацию вокруг почившего издательства "Ультра-Культура"?

Борис Куприянов: Про издательство "Ультра-Культура" я вряд ли смогу что-либо сказать, потому что я там не работал. Насколько мне известно, два года назад при жизни Ильи Кормильцева еще был какой-то екатеринбургский наезд по поводу порнографии, но тогда ограничились одной книжкой русского автора. Не помню, какой конкретно. По поводу же иностранных книжек все обвинения были сняты.

Нынче же настали сложные времена. 17 ноября к нам пришли какие-то люди. Они очень долго искали газету "Лимонка". Не нашли. Официально они купили книжку Де Пант "Трахни меня". Кроме этой книжки - бог с ней, не такая уж и потеря, не так уж и обидно, - были забраны книжки Поссе "Путешествие в Агартум", "Парадоксия" Ланч, "Смерть Билингвы" Гунцига и "Евангелие от змеи" Бордаж.

Сегодня меня вызвали в местное ОВД, где с меня взяли объяснительную по этому поводу. Сказали, что в понедельник возбуждается уголовное дело по факту распространения нами порнографии. Самая главная порнография, по их мнению, кроме, конечно, Де Пант и Поссе, - это "Парадоксия" Лидии Ланч. При том, что экспертизу на предмет порнографии делал Институт культурологии. Кто конкретно - не знаю. Но тот факт, что в этот список попал Поссе, где нет ни одной порнографической сцены, говорит о том, что эти книги просто не читались. Мне на руки текст экспертизы не дали, поэтому я попросил следователя зачитать документ. О книге Лидии Ланч было сказано, что она вся представляет одну единую порнографическую оргию с большим количеством нецензурной лексики и является стопроцентной порнографией без всякой литературы. Кстати, Лидию Ланч недавно переиздали.

РЖ: Каковы перспективы развития ситуации?

Б.К.: До двух лет лишения свободы.

РЖ: Есть ли у вас предположения, почему эта тема была поднята вновь и почему именно сейчас?

Б.К.: Я не журналист, чтобы предполагать. Это специфика журналистики. Но, вспоминая ситуацию 17 ноября, у меня есть определенные предположения, которые я не хотел бы озвучивать.

РЖ: На самом ли деле милицию так волнует общественная мораль или есть какие-то иные причины подобной активности?

Б.К.: Ни о какой общественной морали речи не идет. Можно зайти в любой ларек или любой книжный магазин, где полно настоящей, реальной порнографии. Без всяких вопросов. Если волнует общественная мораль, то, в конце концов, надо закрыть все секс-шопы.

РЖ: Каково ваше отношение к тем книгам, которые были конфискованы?

Б.К.: Отношение к Поссе, которого я читал, - самое нейтральное. Я искренне не могу понять, что там могли найти порнографического. У достойного, известного, латиноамериканского автора, который много издается в России и является здесь любимым. Касаемо Лидии Ланч, могу сказать, что в любой книге можно найти что угодно.

Самое интересное, что милиционер, который забирал у нас книги, сказал следующую фразу: "Ну и что, что Поссе лауреат многих премий. Лев Толстой тоже лауреат многих премий, но порнографию он же писал". Если у правоохранительных органов и органов контроля такое отношение ко Льву Толстому, который якобы в том числе писал порнографию, то тут ничего сделать нельзя. Только заставлять в школе учиться. Никаких других перспектив я не вижу. Только вечернее образование.

РЖ: Скажется ли эта ситуация на работе магазина "Фаланстер"?

Б.К.: Конечно, скажется. На самом деле мы уже два месяца живем в очень странном состоянии. Каждый день примерно по 5-6 звонков раздается, и нас спрашивают о конкретных запрещенных книгах, которых у нас нет. И никогда не было. Спрашивают по списку запрещенных книг русских националистов, которых у нас никогда тоже не было. Раньше такого вообще не было. Никто не ходил и не звонил с подобными вопросами. В прошлую пятницу у нас было зарегистрировано 17 звонков, из них 8 - с одного и того же номера, по которому спрашивали Шульгина. Не помню русского названия, его "Ультра-Культура" издавала очень давно. Книжки у нас нет. И нет уже как года три. Но люди ходят, спрашивают - продаем ли мы "Лимонку". Мы давно уже ее не продаем. Но это никого не волнует.

Фактически мы находимся в ситуации террора.

РЖ: Получается, можно говорить о долговременной запланированной акции?

Б.К.: Не то чтобы долговременная и не то чтобы сильно спланированная. Создается впечатление, что в школе милиции делают лабораторную работу под названием: найди запрещенную книгу в магазине "Фаланстер".

Мы странны, мы не похожи. Мы - не большой сетевой магазин. За нами какой-то непонятный шлейф тянется. Нас поджигали. У нас нет книжки Оксаны Робски. У нас нет Донцовой, в конце концов. У нас нет книжки про Бешеного. Много вы знаете в Москве магазинов, где нет книжки про Бешеного? Не очень много. Тот, кто попадает в наш магазин, испытывает дискомфорт, если все, что он читал в жизни, - это книжка про Бешеного...

Мы совершенно неожиданно, вдруг, причем неожиданно и для нас самих, стали то ли оппозиционерами, то ли экстремистами. Не ясно кем. Причем все эти действия происходят не со стороны ФСБ. Ни в коем случае. А со стороны локальных, местных органов: со стороны прокуратуры, со стороны местного ОВД. Например, за последние две недели я давал в две прокуратуры разъяснение о том, что у нас не продается газета "Лимонка". В прокуратуру Тверскую и прокуратуру Пресненскую. У меня есть даже опросный лист, в котором сказано: торгуем ли мы оптом газетами, помните ли вы человека, который покупал у вас 2 октября 400 экземпляров газеты "Лимонка". Точнее, речь шла не о "Лимонке", а о какой-то другой газете. Не помню ее названия. У нас этой газеты нет и не было. 400 номеров у нас купить невозможно.

РЖ: Печальная история. Желаем вам успешного ее разрешения.

Б.К.: Она не только для нас печальная. Она печальная для всех. Что касается ее разрешения. Будет разрешение - хорошо. Не будет - ну что ж, магазин закроется, откроется что-нибудь другое. А может, и не откроется. Может, в Москве вообще перестанет существовать такой вид, как магазин интеллектуальной литературы.

РЖ: Может быть, подоплека истории связана с деятельностью ваших конкурентов?

Б.К.: На рынке интеллектуальной литературы конкурентов нет. Существует три, максимум четыре магазина интеллектуальной литературы. Я не буду называть по именам, но для города в 15 миллионов о какой конкуренции может идти речь? Таких магазинов должно быть сорок. Если бы таких магазинов было 42, тогда речь могла бы идти о конкуренции. А сегодня - магазины только открываются. Мы были бы только рады, если бы их было больше.

Беседовала Любовь Ульянова

Рейтинг@Mail.ru