ЕВДОКИМОВ А.Ю.
ТЕОРИЯ БУНТА
…Мы не опускаем и того, что, быть может, уже известно читателю и даже постигнуто им самим, ибо во всяком познанном еще сокрыто достойное раздумья.
М. Хайдеггер, Предисловие к «Ницше»
Исходные мыслительные акты – утверждение и отрицание, признание за истину и признание за ложь – поскольку они предполагают не просто привычку, а еще и право вообще признавать что-либо истинным или ложным, уже находятся во власти веры в то, что познание для нас – дело возможное, что суждения и впрямь в состоянии попадать в истину…
Ф. Ницше, Черновики и наброски, 1887
Теоретическое исследование по философии и психологии бунта может быть полезно не только собственно для философской, психологической науки, но и для других: криминологии, юридической психологии, социологии и т.д. Бунт предстает ниже как отрицание, несогласие, или несоответствие (неидентификация), ощущаемое, осознаваемое или осуществляемое в поведении кем-либо (обладающим той или иной степенью субъективности) в отношении к чему-либо (любому, в том числе к самому себе).
1. Антропология бунта. Вглядимся внимательно в гомо сапиенс. Из этого определения видны два фундаментальных начала: гомо – вид животного, зверь и сапиенс – разумность, едва ли не единственное существенное свойство этого вида. Дальнейшие важные для нас следствия из данного двоеначалия – в целях экономии и чтобы не засорять контекстом существенные слова – представим схематично.
1. а) Разумный – б) социальный – в) коммуникативный (вопрошающий и ответствующий) – наконец, г) телеологичный (как целеполагающий и целеустремленный), т.е. основным вопросом для которого служит «Зачем?»;
2. а) Животный («рес когитаре») – б) самостоятельный (индивидуалистичный) во вполне физическом, телесном, материальном смысле – в) свободный (волеизъявляющий) – наконец, г) векторный (определяющий направление), т.е. отвечающий на основной вопрос «Куда?».
Всё это сосуществует в каждом. Однако в целом рационалистическое начало субъективно представляется более важным, т.к. находится в сфере (супер)сознательного. Рационалистическое вопрошание гораздо привычнее и понятнее векторных стремлений (сама терминология для описания рационального начала гораздо очевиднее). Далее. 1. Трансцендентальная субъект-объектная связь. Субъект обитает среди объекта и соотносит себя (свои представления, интеллект), всех и всё ему. Следовательно, телеология есть прикладывание к (идеальному) объекту. Объект здесь более реален, целостен, чем субъект.
2. Инцендентальная субъект-объектная связь. Субъект сознает свое центроположение, внеположенность объектов и соотносит всё себе. Следовательно, векторность есть направление субъекта на один из (или часть) объектов. Субъект реальнее, чем объект.
Еще далее. 1. Субъект – среди объекта (объект один). Наконец, как крайнее (радикальное) проявление рационального начала – субъекта (мало-мальски самостоятельного сознания) нет! Есть (его) цель. (Только французская философия к 60-м годам XX-го века (М. Фуко «Слова и вещи: археология гуманитарных наук» (1966), Ж. Деррида «Кое-что о грамматологии» (1967), «Письмо и различение» (1967), Р. Барт «Смерть автора» (1968)), идя основным, академическим путем, осмеливается дойти до этого.) Ср.: в английском языке «object» – 1) цель; лишь 2) объект, предмет, вещь.
2. Объекты – вокруг субъекта (объектов много). Следовательно, субъект есть! Ценностей (в том числе цели) нет (и быть не может). (Этого горизонта достигает уже немецкий волюнтаризм XIX века.)
Бунт. 1. Бунт как протест. То есть как рациональное отрицание, несогласие, или несоответствие. Характеризуется: мотивированностью, ценностью (положительная, высокая оценка бунта со стороны бунтующего лица), поиском основ (причин, принципов, целей – «трансцендентального означаемого» по Ж. Деррида) отрицаемого нечто, т. е. бунтованием не просто против (чистого) факта, а против факта-«означающего» более высокой идеи (например, формации, режима), неосуществимой и в своей идеальности не менее чистой, чем факт. Несамоценность факта. Бунт несет другую цель.
2. Бунт как порыв. То есть как не-рациональное отрицание, несогласие, или несоответствие. Характеризуется (напомним, в абсолютизированном своем виде): безмотивностью, ценностной индифферентностью (со стороны бунтующего), бунтованием против чистого факта (отказом от поиска «означаемого» для факта и от восприятия факта в (иерархической) системе ввиду ее принципиальной невозможности). Самоценность факта. Бунт несет другой вектор (направление).
Некоторые выводы из произведенного рассмотрения начал. Важнейшие, фундаментальные посылки человеческого бытия и сознания (философии) равно обоснованы в человеческой природе (гомо сапиенс), логического доминирования (оснований признания одной из них истинной) не имеют и – потому – выступают в конкретной ситуации предметом веры. Кроме веры, наличествуют такие элементы обусловления дачи предпочтения (выбора) одной из них, как привычка (обыкновение – рациональный и наукоемкий элемент) и воля, которая – выступая промежутком между пустой верой и полным обыкновением – по мере утраты своей бессмысленности и обрастания рациональным содержанием (воля к жизни, к действию, к цели, к результату, власти) движется от веры (чистая воля <=> вера) к обыкновению (воля, обросшая и полностью обусловленная рациональным, <=> обыкновение).
2. Диалектическая феноменология бунта. Пользуясь традиционной трихотомической диалектикой, воспринимая, конечно, телеологичное начало как первый (идеальный) член трихотомии, а векторное начало как второй (анти-член), – рассмотрим 3 формы бунта.
2.1. Суицид. Прикладных исследований и примеров можно привести множество. Эго, в абсолюте рациональности привыкшее к поиску смысла во всём, но потерявшее смысл себя и осознавшее рассеивание субъекта, не принимает такую действительность и уничтожает ее через себя (потеряв себя в идеальном, теряет и в материальном). Суицид должен быть оправдан.
2.2. Революция. Едва ли меньшее количество изысканий есть и по этому вопросу. Но в нашем контексте революция – это всякая деятельность векторного субъекта. Он может быть направлен только на общество: сфера его активности – социальное согласие и отрицание. Революция не ищет оправданий.
2.3. Субкультура. Интеллектуально-поведенческая деятельность в формах, принятых за норму в данной субкультуре. Как очевидно, имеет промежуточный характер: 1) общество сокращается, а субъект расширяется до круга носителей субкультуры (смягчается: а) напряженность широкого спектра сознаний и привычек всего общества и б) противоречие между телеологичным эго и действительностью); 2) эго некритично к своей субкультуре (не ищет в ней смыслы), обретает в ней смысл себя и готово принимать субкультурную действительность и не уничтожать себя; 3) субъект жестко отрицателен в отношении целого общества, но столь же склонен к согласию со своей субкультурой, он оправдывает свою деятельность через субкультуру (ее основные идеи, ценности). Мы все живем и живы в субкультуре.
3. Деконструкция бунта. Каковы границы бунта и при каких обстоятельствах его нет, определим с помощью постструктуралистского метода деконструкции (Ж. Деррида) (2).
3.1. Бунт или не-бунт. Отталкиваясь от данного в начале определения (тела) бунта, прочитаем его антитело. Суть бунта составило отрицание, несогласие – следовательно, суть не-бунта состоит в принятии, согласии, преумножении, а также в индифференции (равнодушии), в том числе незнании. Следующим по важности элементом бунта выступает наличие чего-либо, в отношении которого бунтуют – бунта нет, когда это нечто: не выбрано среди нескольких альтернатив, недостаточно определенно, неизвестно (либо известно, что в будущем к моменту бунта оно исчезнет или существенно трансформируется). Отдельной проблемой выступает субъект-носитель бунта, особенно по мере усиления рационального начала (бунт как протест) и соответственного рассеивания субъекта (отсюда суицидальные интенции). Кроме того, возможен коллективный и структурированный носитель бунта (коллективные сознание, психика и поведение), что влечет внутренние противоречия и ослабляет чистоту изъявления вплоть до доминирования не-бунта.
3.2. И бунт, и не-бунт. Продолжая толкование определения бунта, деконструируем его, развив границы. 1) Бунт – не столько отрицание, сколько несоответствие. В русле современной (постмодернизм) рационалистической критики чистого разума и чистой идентификации (осознание невозможности полного соответствия, даже самому себе, ввиду контекстуальности сущего) – всё становится бунтом (ничто не соответствует ничему), для не-бунта не остается места, оппозиция «бунт – не-бунт» бессмысленна. 2) Уже была обозначена проблема субъекта: объект против объекта бунтовать не может. При отсутствии субъекта – всё становится не-бунтом, рассматриваемая оппозиция вновь бессмысленна. (Здесь проблема постмодернистской философии: если упраздняется субъект, то относительно кого осуществляется идентификация; объекту (контексту) внутри себя всё должно быть ясно.)
4. Чтобы заключить. Бунт, если не абсолютизировать его крайности, выступает одной из важнейших проблем философии и психологии ввиду его принадлежности к экзистенциальному фундаменту всякой человеческой оценки, мышления и поведения, актуальность исследования которой еще не вполне была понята.
