Ассоциация за Онтологическую Анархию собирается в подполье, в чёрных тюрбанах и блестящих облачениях, скрещивает ноги на ширазийских коврах, потягивая горький кофе и покуривая длинные чубуки и сибси (марроканские трубки для курения гашиша –прим.перев.). ВОПРОС: Какова наша позиция относительно всех этих актуальных провалов и дезертирства из рядов анархизма (особенно в калифорнийском краю): проклясть или простить? Изгнать их или восславить как авангард? Гностическая элита... или предатели?

В самом деле, нам очень симпатичны дезертиры и их разнообразная критика анархИЗМа. Подобно Синдбаду и Ужасному Старику, анархизм шатается по округе с трупом мученика, волшебным образом приросшего к его плечам – преследуемый наследием провала и революционного мазохизма, застывшая вода в фарватере проигранной истории.

Между трагическим прошлым и невозможным будущим анархизму, кажется, не хватает Настоящего – как будто он боится спросить себя здесь и сейчас: КАКОВЫ МОИ НАСТОЯЩИЕ ЖЕЛАНИЯ? Что я могу СДЕЛАТЬ, пока ещё не поздно?.. Да, представьте себе, что вы столкнулись с волшебником, который пристально глядит на вас сверху вниз с отвращением и вопрошает: «Каковы твои истинные желания?» Вы медлите, заикаетесь, прячетесь за идеологическими общими местами? Обладаете ли вы как воображением, так и волей, можете ли вы мечтать и осмелиться – или вы лишь искажённое отражение импотентной фантазии?

Загляните в зеркало и рискните... (Ибо одна из ваших масок – это лицо волшебника.)

Анархистское «движение» сегодня почти не включает в себя чёрнокожих, латиносов, коренных американцев или детей, даже те исконно угнетённые группы, которые по теории должны поиметь более всего от антиавторитарного восстания. Может быть, это потому, что анархИЗМ не предлагает никаких конкретных программ, хотя по-настоящему угнетаемые могли бы воплотить (или хотя бы реально бороться, чтобы воплотить) реальные желания и потребности?

Если так, то этот недостаток объясняет не только недостающую анархизму привлекательность среди бедняков и маргиналов, но ещё и недовольство и бегство из его собственных рядов. Демонстрации, пикеты и перепечатки классиков 19-ого века ничего не прибавят к живому, осмелившемуся заговору самоосвобождения. Если движение должно скорее расти, чем уменьшаться, куча мёртвой древесины должна быть выброшена за борт и следует принять несколько рискованных идей.

Потенциал есть. Каждый день огромные количества американцев замечают, что их пичкают охапками реакционной, скучной, истеричной, странно-пахнущей херни. Гигантский хор стонов, рыготины и бульканья... Разъяренные толпы опустошают магазины, круша и грабя, и т. д., и т. п... Чёрное Знамя могло бы придать фокус ярости и канализировать её и восстание Воображения. Мы могли возобновить бой с того места, где его бросили ситуационизм в 68-ом и автономия в семидесятых, и перенести его на следующую сцену. Мы могли взбунтоваться в наших временах – а в процессе мы могли бы реализовать многие из наших Настоящих Желаний, даже если и на один сезон, краткосрочная Пиратская Утопия, преломленная свободная зона в старом пространственно-временном континууме.

Если АОА откажется участвовать в «движении», то мы не откажемся просто так от романтической любви к утерянным причинам – или вообще не откажемся. Из всех «политических систем» анархизм (несмотря на его ошибки, именно потому, что он не политический и не система) ближе всего нашему пониманию реальности, онтологии, природы бытия. Что касается дезертиров... то мы согласны с их критикой, но замечаем, что они, как кажется, не предлагают новых мощных альтернатив. В то же время мы предпочтём сконцентрироваться на изменении анархизма изнутри. Вот наша программа, товарищи:

1. Работать над осознанием, что психический расизм заменил открытую дискриминацию как один из самых отвратительных аспектов нашего общества. Воображаемое участие в других культурах, особенно в тех, с которыми мы живём рядом.

2. Изгнать всю идеологическую чистоту. Принять анархизм «третьего типа» (используя лозунг Боба Блэка): не коллективистский и не индивидуалистский. Очистить храм от тщеславных идолов, избавиться от Ужасного Старика, реликвий и мартирологии.

3. Анти-рабочее движение или «Zerowork» очень важны, включая радикальные и, возможно, насильственные атаки на Образование и крепостничество детей.

4. Развить сеть американского samizdat, заменить устаревшие издательскую и пропагандистскую тактику. Порнография и популярные развлечения как двигатели радикального ре-образования.

5. Гегемония размеров 2/4 и 4/4 в музыке должна быть свергнута. Нам нужна новая музыка, совершенно сумасшедшая, но жизнеутверждающая, ритмически вкрадчивая, но мощная, и она нужна нам СЕЙЧАС.

6. Анархизм должен отвыкнуть от евангелического материализма и банальной двухмерной научности 19-ого века. «Высшие состояние сознания» не являются просто призраками, выдуманными злобными жрецами. Ориентальные, оккультные, племенные культуры обладают техниками, которые можно «применить» в истинно анархистском смысле. Без «высших состояний сознания» анархизм закончится и ссохнется до формы убогости, повизгивающей жалобы. Нам нужен практический вид «мистического анархизма», отчищенного от всякого дерьмa new age, беспощадно еретичный и антиклерикальный. Жадный до всех новых технологий сознания и метанойи – демократизация шаманизма, «отлетевшего» и ясного.

7. Сексуальность подвергается нападениям, открыто со стороны Правых, более незаметно со стороны авангардно-псевдо «пост-сексуального» движения, и ещё более незаметно со стороны «Спектакулярного Отдыха» в масс-медиа и рекламе. Время для большого шага вперёд в сознании сексуальной политики, взрывчатого принятия полиморфного эроса (даже и особенно пред лицом чумы и мрака) – педантичное прославление чувственности, доктрины наслаждения. Изгнать всё мироненавистничество и стыд.

8. Эксперименты с тактикой для того, чтобы заменить устаревший багаж левачества. Подчёркивать практические, материальные и личные успехи радикальных сетей. Времена для насилия и воинственности не явятся милостиво, но, наверняка, немного саботажа и имагинативных помех никогда не помешает. Собирайтесь и создавайте заговоры, хватить сплетничать и стонать. Мир Искусства, в частности, заслуживает дозу «Поэтического Терроризма».

9. Лишение пост-индустриального общества пространственности показывает некоторые успехи (в том числе с помощью компьютерных сетей), но может проявляться и в форме угнетения (бездомные, старение, архитектурное обезличивание, исчезновение природы и т.д.). Коммуны шестидесятых пытались предотвратить это и потерпели крах. Вопрос о земле не хочет уходить. Как мы может разделить концепцию пространства от механизмов контроля? Территориальные гангстеры, нации/государства, захапали себе всю карту. Кто может придумать для нас картографию автономии, кто нарисует карту, которая включала бы наши мечты?

АнархИЗМ ультимативно подразумевает анархию, а анархия – это хаос. Хаос есть принцип постоянного сотворения... и хаос никогда не умирал.

- АОА, пленарное заседание, март 1987, NYC